Три Толстяка - Страница 17

– Вам нужно переменить внешность, – сказал доктор Гаспар в ту ночь, когда Тибул появился в его доме.

И доктор Гаспар сделал Тибула другим.

Он говорил:

– Вы великан. У вас огромная грудная клетка, широкие плечи, блестящие зубы, курчавые жёсткие чёрные волосы. Если бы не белый цвет кожи, вы походили бы на североамериканского негра. Вот и отлично! Я вам помогу стать чёрным негром.

Доктор Гаспар Арнери изучил сто наук. Он был очень серьёзным человеком, но имел добродушный нрав. Делу время, а потехе час. Иногда он любил развлечься. Но и отдыхая, он оставался учёным. Тогда он приготовлял переводные картинки в подарок для бедных приютских детей, делал удивительные фейерверки, игрушки, строил музыкальные инструменты с голосами неслыханной прелести, составлял новые краски.

– Вот… – сказал он Тибулу, – вот посмотрите. В этом флаконе бесцветная жидкость. Но, попав на какое-нибудь тело, под влиянием сухого воздуха она окрашивает тело в чёрный цвет, притом как раз такого лиловатого оттенка, который свойствен негру. А вот в этом флаконе эссенция, уничтожающая эту окраску…

Тибул снял своё трико, сшитое из разноцветных тре-угольников, и натёрся колючей, пахнущей угаром жидкостью.

Через час он сделался чёрным.

Тогда вошла тётушка Ганимед со своей мышью. Дальше мы знаем.

Вернёмся к доктору Гаспару. Мы расстались с ним в тот момент, когда капитан Бонавентура увёз его в чёрной карете дворцового чиновника.

Карета летела во весь дух. Мы уже знаем, что силач Лапитуп не догнал её.

В карете было темно. Очутившись внутри, доктор сперва решил, что сидящий рядом с ним чиновник держит на коленях ребёнка, девочку, у которой взлохмачены волосы.

Чиновник молчал. Ребёнок тоже.

– Простите, не слишком ли много я занял места? – спросил вежливый доктор, приподнимая шляпу.

Чиновник ответил сухо:

– Не беспокойтесь.

Свет мелькал в узких окнах кареты. Через минуту глаза привыкли к темноте. Тогда доктор разглядел длинный нос и полуопущенные веки чиновника и прелестную девочку в нарядном платьице. Девочка казалась очень печальной. И, вероятно, она была бледна, но в сумраке этого нельзя было определить.

«Бедненькая! – подумал доктор Гаспар. – Она, должно быть, больна».

И снова обратился к чиновнику:

– По всей вероятности, требуется моя помощь? Бедное дитя заболело?

– Да, требуется ваша помощь, – ответил чиновник с длинным носом.

«Нет никакого сомнения, что это племянница одного из Трёх Толстяков или маленькая гостья наследника Тутти. – Доктор строил свои предположения. – Она богато одета, её везут из дворца, капитан гвардии её сопровождает – ясно, что это очень важная особа. Да, но ведь живых детей не допускают к наследнику Тутти. Каким же образом этот ангелок попал во дворец?»

Доктор терялся в догадках. Он снова попытался завязать разговор с носатым чиновником:

– Скажите, чем больна эта девочка? Неужели дифтеритом?

– Нет, у неё дыра в груди.

– Вы хотите сказать, что у неё не в порядке лёгкие?

– У неё дыра в груди, – повторил чиновник.

Доктор из вежливости не спорил.

– Бедная девочка! – вздохнул он.

– Это не девочка, а кукла, – сказал чиновник.

Тут карета подъехала к дому доктора.

Чиновник и капитан Бонавентура с куклой вошли вслед за доктором в дом. Доктор принял их в мастерской.

– Если это кукла, то зачем могут понадобиться мои услуги?

Чиновник начал объяснять, и всё стало ясно.

Тётушка Ганимед, ещё не оправившаяся от утренних волнений, заглядывала в щёлку. Она видела страшного капитана Бонавентуру. Он стоял, опираясь на саблю, и подпрыгивал ногой в огромном сапоге с отворотом. Шпоры его походили на кометы. Тётушка видела печальную, больную девочку в розовом нарядном платьице, которую чиновник усадил в кресло. Девочка опустила голову с растрёпанными волосами и, казалось, смотрела вниз, на свои милые ножки в атласных туфельках с золотыми розами вместо помпонов.

Сильный ветер кидал ставню в галерее, и этот стук мешал тётушке Ганимед слушать.

Но она кое-что поняла.

Чиновник показал доктору Гаспару приказ Государственного совета Трёх Толстяков. Доктор прочел и заволновался.

– Кукла должна быть исправлена к завтрашнему утру, – сказал чиновник, вставая.

Капитан Бонавентура звякнул шпорами.

– Да… но… – Доктор развёл руками. – Я постараюсь, но разве можно ручаться? Я незнаком с механизмом этой волшебной куклы. Мне нужно его изучить, мне нужно установить характер повреждений, мне нужно изготовить новые части этого механизма. Для этого потребуется много времени. Быть может, моё искусство окажется бессильным… Быть может, мне не удастся восстановить здоровье израненной куклы… Я боюсь, господа… Такой короткий срок… Одна только ночь… Я не могу обещать…

Чиновник прервал его. Подняв палец, он сказал:

– Горе наследника Тутти слишком велико, чтобы мы могли медлить. Кукла должна воскреснуть к завтрашнему утру. Такова воля Трёх Толстяков. Никто не смеет не подчиниться их приказу. Завтра утром вы принесёте исправленную, здоровую куклу во Дворец Трёх Толстяков.

– Да… но… – протестовал доктор.

– Никаких разговоров! Кукла должна быть исправлена к завтрашнему утру. Если вы сделаете это, вас ожидает награда; если нет – суровая кара.